Лика положила телефонную трубку и, скользнув взглядом по часам, убедилась, что проговорила час с лишним и опоздала на первый урок. Она пыталась вспомнить, о чем только что так увлеченно болтала - ля-ля-ля - не помнит. Кажется, о вечеринке, где разносили пирожные, и кто-то там посмотрел, что-то сказал и... Лика... час с лишним ...и опоздала на биологию.
Там что-то задавали и, кажется, она учила, потому что должны были вызвать... учила что-то... и, почему-то, вспоминалось "редкая птица долетит до середины Днепра" - то ли из зоологии... или географии... или из литературы...


Лике стало холодно, и она поняла, что уже несколько минут стоит у открытого холодильника и смотрит в него невидящими глазами.
"Так" - сказала она себе: "Стоп, что я такое делаю? Который час и вообще..." - Лика бодро замаршировала на месте, с лихим присвистом запела "Волга впадает в Каспийское море" и, размахивая в такт руками, отправилась в свою комнату, где со словами "ать-два" замерла по стойке смирно у зеркала.
На неё смотрела босая девочка в мамином китайском халате с драконом - дракон был где-то за спиной, а на животе красовались только его задние ноги, как у соседского дога, и хвост.
Лика даже усомнилась, дракон ли это? Повернувшись к зеркалу спиной, она заглянула через плечо: из шелковых складок на Лику холодно смотрела щука.


"О!" - изумленно протянула Лика, и перевела взгляд на своё лицо - щука скрылась в мерцающей ряби, а из зеркала выглянуло изумление: круглые глаза и рот были похожи на распахнутые в душный вечер окна и двери. Лика задернула занавески, и, постучав себя пальцем полбу, поставила диагноз: "Переучилась".
Открытие было сделано совершенно вовремя, так как, начинался второй урок, и идти теперь в школу было себе дороже.
"У меня типичное ОРЗ" - подумала Лика: "озноб" - вспомнила она свой столбняк у холодильника: "вот-вот, столбняк - нужно понаблюдать... и щука эта... с ногами дога..."


Лика слегка подпрыгнула и успела заметить где-то на боку кофейное брюшко улизнувшей в карман таксы. Зажмурившись, она сделала "ласточку", и, приоткрыв один глаз, испуганно моргнула - перед самым носом метнулось колено гигантского кузнечика; приоткрыла другой - и, скользнув вниз по выгнутой лебединой шее, свалилась взглядом в глубокую тень шелковой пещеры. Лика энергично потрясла головой, и, ухватившись за кончик драконова хвоста, выбралась на светлую лужайку, где встретила кривляющуюся девочку в сползшем на бок кимоно...

Лика опять покрутилась в поисках головы дракона, но, обнаружив где-то за спиной лишь печальную волчью морду, Лика потеряла себя.

Стало так грустно и одиноко, что хоть в школу иди...

"Что за жизнь такая? Что за порядки?" - погрузилась она в мрачные думы: "Другие живут счастливо и интересно, а я..." - у Лики защипало в носу, и она стала ворошить своë горе и припоминать чужое счастье.
У соседа был любимый дог с медалями на шее, а у его жены такса, которую она целовала, приговаривая "Счастье моë". Другие примеры счастья не вспоминались, и Лика подумала, что покрасневшие, было, глаза, не дотянут, как алиби, до маминого прихода.


"Экзамены на носу" - Лика свела глаза к переносице и опять уставилась в зеркало: "Как быть? Может, пойти в школу... или... лучше уснуть и видеть сны...
Лика изобразила на лице блаженство и представила замок на острове, беседку в розах и прекрасного принца, с которым она ест разноцветное мороженое...
"Ну да, а вдруг приснится жуть какая-нибудь, вроде... этого дракона... ненормального..."
-

"Я-то нормальный" - сухо заметил дракон - "можно сказать, что нормальней не бывает: я - типичный образ китайского дракона, можно сказать, идеал, а вот ты, девочка, ну посмотри, на кого ты похожа..."


Лика посмотрела в зеркало и ничего не поняла. Действительно, на кого она похожа? Говорят, что на папу. У папы были густые брови, усы, и Лика представила себя с усами, и ей стало все равно: усы так усы... "Если дракон - идеал, то я... выгляжу странно и с усами и без - меня впору рисовать на халатах, что носят драконихи."

-
"Скажите, пожалуйста" - вежливо обратилась Лика к дракону - "носит ли Ваша жена халат?"
-
"Наша?" - удивился дракон - "сколько, по-твоему, меня штук, что ты обращаешься ко мне во множественном числе? Ты что, не видишь, что я один?"

- "Но я хотела быть вежливой: взрослым говорят Вы"
- "Я не взрослый и не дитя. Я не вылупился из яйца, не летаю до середины Днепра и не впадаю в Каспийское море - твоя голова набита глупостями. Надеюсь, что тебе теперь известно хотя бы то, что я - нормальный китайский дракон, почти идеальный, а не колено кузнечика и не такса. Каждая девочка должна знать хоть что-то нормальное"

- "Ах, как бы я хотела быть нормальной девочкой... знать о себе что-то нормальное..." - воскликнула Лика и увидела, что зеркало начинает кипеть и булькать, как поверхность воды в кастрюле перед тем, как мама бросает туда вермишель. Вернее... нет... скорее, как мыльная пена в чашке, когда окунаешь туда трубочку и начинаешь тихонько дуть. Зеркало пузырилось, и пестрые шары уже летали по комнате, а один упал на коврик и лопнул...


Зеркало спросило приятным голосом: "Ну, как тебе это нравится? Неплохо, а? Я умею еще не так, но здесь у тебя слишком тесно и... потом, во всем хороша мера - ты и так выглядишь, как балда" - зеркало немного помолчало, потом зевнуло: "Ну, ты оклемалась? Можно продолжать? Ты, кажется, что-то хотела знать о себе? Ну, будешь спрашивать или будем играть в молчанку?" - спросило оно голосом завуча: "Только не падай в обморок - я этого не люблю. Терпеть не могу припадочных. Однажды один тип бросил в меня вазой, и потом всю оставшуюся жизнь ползал по полу и собирал осколки. К тому же один осколок попал ему в глаз и он, несчастный, окривел и стал всем говорить, что это я - кривое зеркало, ха-ха - видали?"


Лика смотрела во все глаза, и ей казалось, что их тысячи, и все ловят бесчисленные живые картинки, возникающие в зеркале. Это было похоже на дождь, льющий в лицо, каждая капля которого была, как мерцающий экран.
Что-то в роликах удивительно трогало Лику - казалось знакомым... Вот-вот... только что мелькнула босая девочка в мамином кимоно, а вот тоже она... только совсем маленькая, а рядом папа... трогает усы... и мама... подошла и красит губы... вытягивает их трубочкой, улыбается, поправляет маленькой Лике заколку... А вот молодая женщина, похожая на Лику…


- "Ах" - вскрикнула Лика - "милое зеркало, не торопись... постой... я не успела рассмотреть... там была... кто это?"
- Ты, конечно. Это - ты, ты, ты... Но я не тороплюсь вовсе - никогда не спешу, учти: я не какие-нибудь там часы, бегущие на поводке, вернее, - на пружине. Я всегда на месте. Это ты всë время суетишься: то несешься, как ненормальная, то стоишь столбом, поэтому и время у тебя - то тянется бесконечно, то пропадает - иногда ты его просто убиваешь. Как оно после этого будет тебя лечить?
А я только отображаю - мне совершенно всë равно: минута или вечность. Конечно, если бросить в меня вазой... или если меня не мыть, то я... просто вне себя - не могу быть..." - зеркало всхлипнуло и стало меркнуть...


Лика кинулась к шкафу и, схватив самое мягкое полотенце, принялась натирать зеркало, пока оно опять не засветилось и не закипело водопадом брызг, в которых мелькали знакомые и незнакомые люди и предметы. Многие из них были видны только своими частями: рукой, краем платья. Часто это были едва различимые в темноте силуэты, и Лика понимала, что отражения возникали в темной комнате. Но, похоже, картинки никогда не повторялись, и Лике стало жаль, что она так мало успевает рассмотреть из того, что проносится перед ней.


- "Ах, как жаль, постой, зеркало, пожалуйста, я должна подумать… Я больше не могу - не успеваю понять, что я вижу... так я ничего не узнаю" - взмолилась она.

- "Это ты "постой" - прекрати смотреть без толку! Чему вас только в школе учат? Ты даже не умеешь пользоваться своими собственными глазами - смотришь без разбора, а толком ничего не видишь. Смотреть и видеть - не одно и тоже: чтобы увидеть, думать надо. Я - зеркало, а не телевизор - в меня не смотреть надо, а видеть - и не лишь бы что, а себя! Кто смотрит? Ты? Вот и увидь - саму себя... Учишь, учишь - и без толку!" - зеркало вспыхнуло от негодования.



Лика прикрыла глаза: "Вот так да" - подумала она - "Вот так да, ну и ну". Потом она зажмурилась еще сильней и подумала, что нужно хорошенько подумать: "Хорошенько" - подумалось Лике - "Очень, очень хорошо подумать - как можно лучше..." и Лика очнулась от холода и опять увидела себя стоящей у открытого холодильника.

- "Точно, нужно съесть чего-нибудь сладкое - для мозгов нужен сахар или, лучше, варенье, или мороженое, еще лучше поспать, а то устала думать. Хорошо бы приснился сон: беседка в розах, принц... и я говорю ему, мол, есть у меня волшебное зеркало, а он в ответ, что ж ты тогда спишь?"...

Лика не заметила, как съела всю шоколадку, и подошла опять к зеркалу проверить, может быть, ей все почудилось, может быть, это все-таки ОРЗ. Вот бы хорошо - можно больше не думать, раз не получается, и от мамы не влетит... Ах, как бы всë устроилось: все жалеют, трогают лоб, носят чай с малиной...
Увы, - зеркало светилось и мигало пуще прежнего - как новогодняя елка... Лика пыталась уловить хоть одно старое отражение, но ей даже показалось, что новые картинки отличались не только сюжетом, но ещë чем-то, что возникло прямо на глазах...

- "Это все ты, ты, ты - ты сама все время меняешься и меняешься. Да-да... Вот, ты узнала что-то новое? Про меня... про дракона, про себя - и... изменилась - ты теперь немного другая - иначе смотришь... видишь... А я не при чëм... ты сама... всë ты...ты - сама..."

- "Пожалуйста, я хочу... мне очень нужно увидеть себя сейчас - в этот момент - один разочек, пожалуйста... в нормальном зеркале" - и в тот же миг из зеркала на Лику уже смотрела просто растерянная девочка.

- "Мне совсем плохо" - прошептала Лика: "у меня такое чувство, что в меня бросили вазу и я разбилась на тысячи осколков. Довольно, хватит с меня, скоро придет мама..." - Лика сняла и повесила на вешалку кимоно. Стараясь не глядеть в зеркало, она оделась в вишневое домашнее платье, причесалась, напевая какой-то марш, и даже разок скакнула на ножке. Искоса взглянув в зеркало, она увидела в нём мелькнувший вишневый цвет, и вспомнила, что в водопаде зеркальных брызг было много вишнёвых бликов, и теперь понятно почему.

- "Что-то я всë думаю, думаю - наверное шоколад действует" - грустно ответила Лика своим мыслям - "думаю... понимаю... что-то... вижу... совсем иначе... и так печально... о чëм я только думаю? И о чëм должна думать нормальная девочка?"


…



В передней звякнул звонок, и Лика, страшно обрадовавшись, понеслась открывать дверь. Мама пахла снегом, а в сумке у неë что-то заманчиво топорщилось.
- "Вот, Ликушка, возьми, это - на стол, это - в холодильник... Ну, как твоя биология?"

- "Мама, о чëм ты думаешь?"
Мама от неожиданности замерла и пощупала Ликин лоб: «Ты о чëм, Ликушка?»
- "Мама - храбро продолжала Лика: "меня разбили на тысячи осколков и не только меня, но и дракона, и тебя, и папу - ты об этом думала? Мама, мы нормальные? Я - нормальная девочка?"
- "Постой, Лика, только что я была уверена, что да, но теперь... постой, ты в школе была? Ты что-то там разбила?"
- "Нет, - вздохнула Лика - и в школе я не была, и ничего не разбивала, что я - псих, чтобы кидать в зеркало вазу?"
- "Ага, сказала мама, всë понятно, в школу ты не пошла, потому что опоздала, а потом три часа торчала перед зеркалом и, небось, в моëм кимоно и... теперь хочешь знать, что я об этом думаю?"
- "Ах мама, это только так кажется, а в действительности... всë гораздо сложней... и печальней..."
Мама всплеснула руками: "Надо же, вот я сейчас щëлкну тебя по-лбу, а когда ты обидишься, то скажу, что тебе это показалось, и в действительности всë сложней и печальней... Не ешь булку - будем ужинать. Скоро папа придëт, и я думаю, что нормальная девочка должна думать об ужине для семьи, о том, чтобы покормить уставших и голодных родителей, и о том, что экзамены на носу."

- "Хорошо, мама, я постараюсь быть хорошей девочкой" - кротко сказала Лика и мама подозрительно посмотрела на неë: "я буду думать о биологии и о том, что голодных родителей нужно кормить..."

Лика как сомнамбула стала перемещаться с остановившимся взглядом и протянутыми вперед руками: "у меня на носу биология" - скосила Лика глаза: "голодные родители на носу у нормальной девочки..."


- "Всë - всë - всë, у меня больше нет сил - сказала мама и ушла в ванную комнату: "сумасшедший дом... все ненормальные... на работе... дома... я устала... целый день... я просила не трогать мой халат..." - в ванну полилась вода, и Лике стало очень жаль маму. Она совсем не хотела еë обидеть - она вправду хотела думать об ужине и экзаменах, а получилось, как будто она дразнится...


В раскаянии Лика с огромной скоростью принялась накрывать на стол. "Ах" - пело у Лики в душе - "ах, мама вернется и увидит, что все готово и тут позвонит папа, войдет и скажет: "Ах, как я голоден, ах, что за ужин! А мама скажет: "Это Ликушка позаботилась о голодных родителях..."


- "Что это?" - услышала Лика издалека мамин голос: "ты что, решила меня угробить?" - и Лика, очнувшись, увидела себя возле стола, на котором горой лежали две замороженные курицы, кастрюля с супом, пачка маргарина, мешок с картошкой, обкусанная булка, и на все это Лика пыталась уложить пяток катящихся в разные стороны яиц.

- "Какой ужас" - хором сказали Лика и мама и посмотрели друг на друга.
- "Ты разбиваешь мне сердце" - трагически сказала мама.
- "На тысячу брызг" - продолжила Лика: "Ой, я не хотела, мамочка!" - воскликнула она: "Честное слово, все почему-то друг друга разбивают... нечаянно: зеркало - меня, я - тебя, ваза - зеркало".

- "Стоп" - сказала мама: "я так не могу - я ничего не успеваю понять, что происходит. Я работала-работала, потом ехала-ехала, потом пришла домой, и ты сказала мне, что прогуляла школу в моëм халате, а потом съела булку, вытащила всë из холодильника на стол...и яйца чуть не разбились на тысячи брызг... ой..."

- "Мама, я вовсе не говорила, что прогуляла школу."
- "Так ты была в школе?"
- "Нет"
- "Откуда же я узнала?"
- "Ты так подумала..."
- "Но почему?"
- "Потому что я спросила тебя, о чëм ты думаешь, а ты постаралась подумать...и подумала..."
В коридоре хлопнула дверь.
"А вот и я" - раздался папин голос: "Кто в теремочке живëт?"
- "А ты как думаешь?" - спросила грустно мама.
- "Что такое? Что здесь происходит? Что с холодильником? Поломался?" - забегал вокруг стола папа.
- "На тысячи брызг" - сказала мама: "так всегда: ваза разбила дракона, Лика - холодильник, ты - мою жизнь, а я - твой ужин... бедный папа..."
- "Лика", - плохим голосом сказал папа - "ты прогуляла школу?"
- "Папа, почему ты так думаешь?"
- "А что мне ещë думать?"
- "Что, больше нечего?" - изумилась Лика: "Последний раз я прогуляла школу два года назад. Ты что, только об этом с тех пор и думаешь?"
- "Так ты была в школе?"
- "Нет"

- Всë! Я устал... я работал - работал, ехал - ехал, дочь - прогульщица, ужина нет, холодильник сломали, и кто-то взял мой футляр от очков. Кто в этом ужасном доме всë ломает? Я уже две недели живу без футляра. Это невыносимо. Я так больше не могу - я устал! Чья это булка? - я еë съем. Всë! Папа ушëл в другую комнату и горестно затих на диване.


- "Ну ладно - сказала мама - всë успокоится. Я не должна была говорить тебе, что, мол, "дам по-лбу"... - из-за какого-то ужина. Ничего, время лечит. Бывает хуже: от тюрьмы и сумы не зарекайся. Я тоже однажды прогуляла школу. Со всеми бывает. Я напишу завучу записку, что ты не могла пойти по семейным обстоятельствам, а в воскресенье пойдëм в цирк. Папа устал, я устала.
Ликушка, только больше не бери мой халат, и всë, всë, всë - прощено и забыто. Поди сюда, моя девочка, я поправлю тебе заколку и иди делать уроки, а я уже немного отдохнула и сейчас приготовлю ужин."
- "Мама..."
- "Иди, Ликушка, всë будет хорошо..."






…



Лика устроилась за письменным столом и открыла биологию на странице с закладкой. Ага, пресмыкающиеся... Вот-вот, пожалуйста: ящерицы, змеи... драконов нет никаких, особенно китайских и нет говорящих зеркал.

- "Ну да, это я тебе приснилось в розовой беседке" - хихикнуло сзади.
Лика закрыла уши руками и принялась бубнить: "Ядовитые змеи ядовитые, а не ядовитые - не ядовитые. Есть очень ядовитые..."
- "И не очень... так себе - гадючки" - веселились сзади.
- "Ну что ты ко мне привязалось" - повернулась Лика: "От тебя одни неприятности."
- "Что ли, я придумала драконов и съела полбулки? Конечно, то что ты во мне видишь не так приятно, как сливочные принцы в сиропе, зато всë настоящее - как в жизни. Конечно, если ты не хочешь настоящее... или у тебя... биология на носу, то ничего не поделаешь - ты меня разочаровала..." - послышался зевок: "тогда... смотри телевизор с холодильником... или сны свои - с изюмом..." - голос замер и Лика осторожно оглянулась: зеркало казалось обычным и отражало угол шкафа с батареей.

Лика опять забормотала: "Змеи бывают очень ядовитые"...
- "И не очень..." - почудился смешок, и Лика кинулась к зеркалу, но оно было безразличным и отражало встревоженную, прислушивающуюся, замершую, вглядывающуюся девочку. Такой Лика ещë не видела себя никогда. Видела себя скучающей, кривляющейся, спешащей, плачущей, смеющейся, сердитой...

- "Это ты и есть - нормальная, когда не изображаешь..." - послышался знакомый, немного печальный голосок.
- "Кто ты?"
- "Я - это ты" - из зеркала на Лику смотрели еë распахнутые глаза, и в них, где-то в глубине зрачка, казалось, притаилась ещë одна - перевëрнутая Лика, - а в немыслимой дали чудилась ещë... Лика... и ещë... - бесчисленные Лики казались разбросанными в пространстве, как звëзды в ночном небе, и их объединял только тихий слабый звук, похожий на камертон: "Я - это ты".
- "Как странно... что происходит со мной?" - Лика хотела позвать маму, но подумала, что хорошо бы попытаться понять самой: "Ещë сегодня утром всë было так понятно, болтала о чëм-то... о чëм? Не вспомню..."
- "Разве это не странно, что ты потеряла целый час?" - отозвалась какая-то далекая Лика: "Это ведь час твоей жизни... или не твоей? Это случилось с тобой?"
- "А может быть, это была ты? Ведь ты - это я? Ты не знаешь?" - ответила Лика, и обе хихикнули совсем одинаково...
- "Эй!" - крикнула Лика: "Кто-нибудь знает о целом часе моей жизни?"

…



В комнату заглянула мама: "Ты чего кричишь? Есть хочешь? Мой руки - уже почти всë готово."
- "Разве я кричу, когда голодная?" - удивилась Лика.
- "Ещë как... знаешь, как ты кричала, когда была голодной? В три месяца пришлось тебя прикармливать из соски - ты плакала по ночам, и приходилось вставать и кормить тебя"
- "Но мама, с тех пор прошло столько лет... мне скоро двенадцать, и я уже давно не прикармливаюсь из соски"
- "Странно, как быстро прошли годы - как один час - я и не заметила".
Мама присела на стул у двери: "Знаешь, Лика, иногда мне кажется, что я словно не живу - замерла под водопадом минут, дней, звуков, лиц, который обрушивается на меня так, что нет сил понять, и я успеваю только переводить внимание, чтобы как-то... успевать... и... сама уже не знаю кто я?... живу... или нет?" - мама улыбнулась насмешливо и печально...

Лика никогда не видела еë такой... Видела сердитых, смеющихся, бодрых и уставших - бесчисленных мам, но такой... Еë лицо было... Она была похожа на... Мону Лизу, портрет которой Лика видела в книге...
"Должно быть, это Она... в этот миг... настоящая - не разбитая на тысячи брызг... Видела ли она себя такой - знает ли, кто она?" - подумала Лика и поняла, что подумала так всеми своими Ликами - всем своим существом, собранным в этой мысли - все Лики собрались в Одну, чтобы на мгновение суметь увидеть ТАК, чтобы суметь подумать так... И что теперь это мгновение и эта мысль - навсегда еë - Ликина настоящая мысль, которая никогда не забудется...
- "Мама" - сказала Лика: "ты такая красивая..."
Мама смущëнно махнула рукой: "Ну, что ты, ты только посмотри, как меня постригли - ужас... Больше никогда не пойду к ним - не знаю, что они думали, когда разбивала меня вдребезги... Пошли, Ликушка, звать папу ужинать"



Ночью Лике снилось, что она сидит на балконе, с которого видно озеро в дымке среди поросших лесом скал. Волосы у неë расчëсаны на пробор и распущены, как у мамы, когда она выходит из ванной, а на лице та самая улыбка... Лика проснулась, чувствуя улыбку на губах и в душе...


…






- "Ты выглядишь сегодня необычно... - у тебя не день рождения? Знаешь, ты как-то особенно улыбаешься. Что-то случилось?" - спросила подружка.

- "Не знаю... - так не просто объяснить... Вот ты видишь меня, разговариваешь со мной, думаешь, что я Лика, что знаешь меня с первого класса, а всë не совсем так: я даже сама не вижу себя, а уж ты и подавно... И тебя не вижу - смотрю, но не вижу... и ты меня не видишь и себя тоже - понимаешь?"
- "Нет"
- "Это очень грустно, что так трудно понять... объяснить даже самой себе... Раньше казалось, что всë так просто - ещë вчера я бы спросила тебя о контрольной по биологии, но теперь это уже не главное, а главное - то, что я не могу ничего объяснить и мне от этого тревожно... одиноко... и тебе, возможно? Странно..."
- "Что же случилось?"
- "Вчера я была дома - не пошла в школу..."
- "Прогуляла? - пока всë очень понятно..."
- "Стояла я в мамином кимоно у зеркала и рассматривала нарисованного там дракона и вдруг он ожил всеми своими частями, и я увидела, что голова у него - щуки, лапы, как у дога, коленки - кузнечика, а брюхо - таксы, и что если смотреть на эти части, то никакого дракона вовсе и нет. Понимаешь?"
- "Да, конечно, ты прогуляла, потому что засмотрелась в зеркало. Какого цвета кимоно у твоей мамы?"
- "Шëлковое... Мне показалось, что на халате нарисовано множество существ и все они случайно то появляются, то исчезают, как картинки в калейдоскопе, и если наблюдать за ними, то дракона, как будто, и нет... Но на самом деле дракон - единственное, что действительно существует, и он не знает, что кто-то видит вместо него целые стада и стаи каких-то зверей и птиц... Он уверен, что тот, кто смотрит - видит настоящее - понимает, что дракон - не десяток сусликов..."

- "Ну, и что мама?"
- "Что?"
- "Что мама сказала тебе, когда узнала, что ты прогуляла?"
- "Она не узнала..."
- "Ты сказала ей, что не было занятий?"
- "Она не знает даже себя - настоящую - свою улыбку... Ты сказала, что у меня сегодня улыбка... особенная?"
- "Показалось, но уже нет - теперь всë в порядке... Пора на урок - сегодня контрольная по змеям..."



…



В класс вошла Амëба - учительница биологии. Все знали, что она - старая дева, носит романтические оборочки, стесняется темы о размножении и плачет на выпускных вечерах. Амëба смотрела на всех строго и даже сердито, хотя была совсем не злой, никогда не мстила, не пыталась обидеть и, в общем-то, еë любили.


- "Контрольная работа" - сердито сказала Амëба, и повесила на гвоздик таблицы с вопросами.
- "Ядовитые змеи" - прочитала Лика свой вопрос и усмехнулась: "как вчера" Она взяла ручку и задумалась: "А что скрыто у Амëбы под оборочками, сердитыми взглядами и хныканьем на выпускных вечерах?"

Лика, задумчиво улыбаясь, смотрела на учительницу. Их взгляды на мгновение встретились, и в глазах возникло видение - лëгкое, как ветерок... - он слегка тронул ещë влажные волосы и улетел играть дымкой над озером, спрятанным в горах. Лика легко опиралась на подлокотник обитого бархатом кресла, спокойно сложив руки, думала, что пора писать о змеях, время идëт...



- "Чудный сон" - услышала она рядом и увидела Амëбу с перепачканными мелом пальцами, полулежащую на подушках уютного диванчика.
Амëба протянула руку к вазе с розами и взяв раскрывающийся бутон, поднесла к лицу и сказала: "Роза садовая многолетняя... такую мне подарили на выпускном вечере два года назад - ах! - какая прелесть, Лика, - ты мне снишься... Ты - славная девочка, но нужно внимательней относиться к биологии - в прошлом году я с трудом натянула тебе "хорошо". Ах, Лика, в этом сне ты можешь называть меня просто Валери... У тебя сейчас удивительная улыбка... и ещë, что-то очень знакомое"


Лика расправила на коленях складки тëмно-зелëного бархата и подумала, что это совсем не сон, но лучше не говорить Амë... Валери - всë равно никто ничего не понимает... Лика даже представила, что она начинает рассказывать про дракона, и в Валери пробудится Амëба и станет доказывать, что дракон - это фантазия, а в реальности крылатых пресмыкающихся не может быть...
Стоп, это уже слишком - слушать здесь - на чудесном балконе Моны... Лики... в волшебном сне Валери - лекцию Амëбы о том, что волшебства нет...

- "Ах, мне часто снится этот сон...": мурлыкала Валери - "но впервые так, словно взаправду... Ты, Лика, прости, неловко говорить своей ученице, но обычно вместо тебя здесь сидит принц, вернее маркиз... и мы едим мороженое разноцветное."
- "Угощайтесь" - придвинула Лика к ней вазу с персиками и виноградом: "Валери, посмотрите, как чудно - мы с вами словно висим между небом и землëй"...
- "Что ты, Лика, мы с тобой в розовой беседке... Ах, изумительное мороженное - в прежних снах не удавалось попробовать... особенно это... персиковое" - сказала Валери, откусывая персик.

- "Увы" - подумала Лика: "Даже в волшебной сказке невозможно объяснить то, что видишь, чувствуешь, понимаешь. Как же быть?"
- "Ну вот, а он мне говорит: "Это наш замок, Валери - моë сердце принадлежит Вам..." - услышала Лика и увидела как счастливо сияет лицо Валери, как грациозны еë движения: "но между нами преграда" - лицо Валери приняло трагическое выражение - "завуч средних классов назло нашей любви составил расписание уроков, и этот Колбаса - из седьмого-бэ - понижает уровень успеваемости... Какое злодейство!" - горестно продолжала Валери: "Ты понимаешь, Лика, счастье было так близко, так возможно... Мы так любили друг друга: я и маркиз... О, благородное сердце, настоящий рыцарь, а завуч... злодейская интрига... специально составил расписание так, чтобы мы не могли пожениться... Ах, я так одинока! Никто меня не понимает... какое злодейство..." - и горестная Валери попросила нюхательную соль.


Лика открыла шкатулку на столике и, достав оттуда изящный хрустальный флакончик с изумрудным сердечком, протянула Валери, но в это мгновение Лика почувствовала приличный удар по голове и охнув, оглянулась - сзади, с книгой, поднятой для второго удара, шипел придурок жизни Колбаса: "Дай списать..."



…


Учитель физики говорил про Колбасу, что он - доказательство первичности материи. Колбаса был неутомим - он непрерывно злодействовал, как говорил про него завуч. В нëм был источник неукротимой энергии, и вся она разбрызгивалась на тысячи маленьких разрушений. Его тетради рвались, карандаши ломались, ручки текли, булки крошились, и молоко проливалось. Все, кто не успевал уклониться, охали, ойкали и старались избегать встречи с Колбасой. Учитель физики называл его "Колбаса в себе", и говорил, что на шестой день Бог создал человека, а на седьмой, когда Бог отдыхал, отпочковался Колбаса.


Лика никогда не пыталась понять обижается тот или нет. И, вообще, злой он или добрый. Она даже поймала себя на том, что не знает какого цвета его глаза, волосы... высокий он мальчик или маленький. "Странно" - думала Лика: "много лет я вижу его - как же я его себе представляю?" - пыталась вспомнить Лика, и перед еë глазами возникали летающие сумки, брызгающиеся ручки, толкающиеся локти... "Ой" - подумала Лика, и прикрыв глаза, улыбнулась той самой улыбкой - улыбнулась всеми своими Ликами: "Стоп, злосчастный Колбаса! Раз-два-три: красивая фигура замри!"
…


Волосы, спускающиеся на плечи, были ещë слегка влажными. В дымке, среди поросших лесом скал, виднелось озеро, рядом раздался трубный звук, и Лика увидела сморкающегося в рукав Колбасу. Он пытался сбросить с балкона камешек, но тот застрял между прутьями, и Колбаса мерно вбивал его в тупик носком грязного ботинка. Потом его глаза остановились на чаше из зелëного стекла, и та упала и разбилась вдребезги от, казалось, одного взгляда Колбасы. "Гы" - отозвался Колбаса.
"Присядь, Колбаса" - пригласила Лика, указав на небольшую изящную табуретку, обитую золотисто-зелëным бархатом.
Колбаса плюхнулся и, скосив глаза на вазу с фруктами, зашевелил пальцами с обкусанными ногтями. "Дай списать про змей" - сказал он и, схватив персик, засунул его в рот.
"Теперь я вижу" - думала Лика: "вижу, что Колбаса среднего роста, очень упитанный, волосы светлые, глаза маленькие, рот большой - и из него торчит половинка персика. Может быть, мне кажется, и на самом деле он - принц... или маркиз?
Ты кто?" - спросила Лика участливо.
"Дед Пыхто" - загыкал Колбаса, и Лика увидела как персик сдавленными рывками продвигается внутри Колбасы, и вслед за ним, как по конвейеру, - изуродованные виноградины - ваза стремительно пустела и готовилась разбиться. Лика с удивлением видела еë будущие осколки, вернее, куски старинного кованого серебра, разорванные некой исполинской силой. Это была не просто разбитая ваза для фруктов, а все вазы мира - их идея, столкнувшаяся в космическом поединке с Колбасой - "учеником седьмого-бэ в себе".

Колбаса, надувшись и покраснев так, будто его осветило зарево всех войн и пожаров, плюнул косточкой с балкона, и Лике почудились оханья и стоны где-то между небом и землëй, словно косточка угодила по лбам бесчисленных Лик... Затем она увидела, как вдали, что-то - тяжелое - сорвалось с небес и упало в озеро, взметнув фонтан брызг, и на берег выбросило обреченного на муку кита. Кит плакал, и его слëзы испарялись под солнцем Итальянского Возрождения и собирались в грозную тучу, что неслась со скоростью столетий на северо-восток - к школе двести девятнадцать, собираясь в удар по Ликиной голове - учебником биологии ...

…

"Дай списать" - услышала Лика и, ловко увернувшись от просвистевшей у левого уха персиковой косточки, продолжала писать: "...так, себе, гадючки..." - выводила она старательно... "Ой, что это я..." - изумилась Лика и прочла весь текст: "Змеи бывают ядовитые и не очень - так себе, гадючки..."
На Лику сердито надвигалась Амëба. "Всë-всë" - схватила она Ликину контрольную - "нечего было сны смотреть"
…
...

"Как быть?" - Лика опять стояла в своей комнате у зеркала и силилась улыбнуться, но улыбка была как у "ученицы седьмого-бэ в себе" - с такой улыбкой можно было получать "удовлетворительно" или учебником биологии по башке... А Лике было так важно... вернуться к себе: "К себе?" - подумала она: "Но куда? Домой? В школу? На балкон? Где я? Кто я?"
"Ты - это я - в бесчисленных ликах своего возрождения..." - из зеркала на Лику смотрела девочка - знакомая и нет...

Послышался далëкий голос: "Ты меня слышишь? Я зову, зову, возьми же, наконец, у меня сумку, ты живая или нет?" - на пороге стояла пахнущая морозом мама. Лика улыбнулась... мама улыбнулась... ветерок мягко тронул влажные волосы...


Лето 1998 г.
Ливна